отлетела в угол камеры.
«Чего скалишься тварь рявкнул он» — и быстро подойдя к ней уже замахнулся для удара ногой, но тут же дико вскрикнул и, скрючившись упал на землю.
Антелин поднялась на ноги. Удар был очень сильным и получи бы она его раньше верно бы и сознания лишилась да и челюсть бы ей наверняка сломали, но нет, она даже не чувствовал никакой боли.
Она провела ладонью по подбородку и на ладони осталась вязкая, светящаяся белёсым, чёрная, как смола жидкость, совсем не тёплая. Антелин понюхала её, и кровью сосем не пахнет. Она попробовала её на вкус, какая-то невообразимую горечь.
«Что же это такое со мной» — подумала она.
Десятник тем временем продолжал корчиться на полу от боли, а командир стражи испуганно вжался спиной в дверь. Наконец, он взял себя в руки и выхватил из ножен меч.
«Даже не думай» — сказала ему Антелин в свой полный голос, да так, что сама себя испугалась. Голос был совсем не её, громкий и отрывистый подобный раскатам грома. Но начальник стражи не послушал и бросился на неё.
Антелин сильно схватила его невидимым огнём, и он, корчась, тоже рухнул на пол. Меч выпал из его рук и звонко звякнул об каменный пол.
Тут Антелин пришла в голову мысль: «А я ведь куда сильнее, чем думала и страшнее, верно, я превратилась в какое-то чудовище, может быть начальник стражи и прав, что пытается зарубить меня». Однако, вот он крепкий мужчина корчится у моих ног от боли и ничего не может мне сделать, а я жгу его как хочу.
Она подняла с пола выпавший меч и, склонившись к десятнику, сняла у него с пояса примеченную ей ранее связку ключей. Затем она отперла замок камеры и, выйдя в коридор, закрыла за собой ключом дверь, перестав при этом жечь бывших в камере.
Глава 25
Я всегда боялась попасть в тюрьму, взгляда с этой стороны решётки мне вполне хватило….
(Из дневника Антелин)
Так, хорошо, теперь я на свободе, надо пойти осмотреться.
Она пошла назад по коридору, минуя ряды дверей камер с заключёнными. Затем она вышла к крутой лестнице, поднялась по ней наверх и вышла к площадке перед дверью в темницу, на которой стояли небольшой стол и стул, а на столе бутылка вина и холодное мясо с овощами, видимо, обед тюремщика. Кроме этого на столе лежал довольно толстый журнал, он-то и заинтересовал Антелин.
Она села за стол и при тусклом свете факелов принялась изучать его содержимое. Журнал содержал записи о заключенных: кто, где, когда, в какой камере. С момента первых такого рода записей прошло уже более ста пятидесяти лет и, верно, те люди уже умерли. Как оказалось, подземная часть цитадели была довольно обширна. В журнале числилось тридцать пять обычных камер, три каменных мешка, и восемь замурованных камер.
Про замурованные камеры Антелин приходилось читать всё у того же Варнена, их применяли для преступников которым предстояло пожизненно сидеть в тюрьме. Хотя, такое наказание было и не сильно распространено и использовалось лишь в особых случаях, судя по записям в журнале, пять из восьми таких камер были заняты. То есть в них были замурованы заживо люди. Их, конечно, не замаривали голодом и жаждой, давая небольшое количество еды через маленькое окошко в стене, но выбраться из такой камеры было нельзя.
В Варнене же, как такового, тюремного заключения и не существовало. Человека либо ссылали на определённый срок работать в рудники, поля или в иное место, либо налагали определённый штраф, или за особо тяжкие преступления полагалась смертная казнь. Это было связанно с тем, что сам Варнен не считал тюрьму эффективным средством, что и сказалось на сформировавшейся системе наказаний.
Антелин открыла последнюю страницу журнала, никаких записей о том, что её сюда привели не было.
Вот и хорошо, время у меня есть, хотя, его всё же мало. Мне надо найти подземный ход, подземный ход. А что если он связан как-то с тюремными коридорами? Если тут такое большое подземелье, то почему бы заодно не сделать тут же и подземный ход.
Антелин принялась листать журнал, и вот ей попалась на глаза запись. Камера 24 Заключённый Прото Кусте поступил шестого дня третьего месяца 2438 года, заключён за отравление колодца в селение Лесок. Срок заключения 15 лет. Прото Кусте, на момент поступления 24 года Младший офицер гарнизона крепости.
Как интересно, младший офицер отравил колодец в одной из окрестных деревень и сел за это на 15 лет, глупость какая-то. Смотритель подземных сооружений крепости. Как интересно, это, пожалуй, тот человек, с которым есть о чём поговорить. Он здесь уже восемь лет сидит, если верить записи.
Антелин взяла висящий рядом с ней на стене факел и отправилась в левое крыло, где, как указано, и располагалась камера 24. Левое крыло оказалось куда более глубоким, чем можно было ожидать, а камера 24 располагалась в самом конце второго яруса, ниже находились только замурованные камеры, а кто в них сидит, Антелин так и не успела прочитать, но видно те люди должны были сделать что-то действительно ужасное, чтобы заслужить такую страшную участь.
Она подошла к двери камеры и остановилась. Да, там внутри определённо кто-то есть. Светя себе факелом, она принялась подбирать нужный ключ, но потом заметила, что на всех ключах есть цифры, указывающие от какой именно камеры тот или иной ключ. Ключ от камеры 24 оказался довольно ржавым, как и сам дверной замок. Видно, с тех пор как туда поступил заключённый, камеру ни разу не отпирали.
«Лишь бы только дверь открылась» — подумала Антелин.
Замок без особой охоты но всё таки поддался, она потянула на себя дверь, и та с жутким скрежетом немного приоткрылась, однако дальше открываться не хотела ни в какую. Из образовавшейся щели тут же повеяло жутким смрадом.
«Бедняга» — подумала Антелин, закрывая полой плаща нос. Она протиснулась в образовавшуюся щель и осветила факелом камеру. Сама камера была небольшая, примерно четыре на четыре локтя, весь пол камеры выше щиколотки был засеян человеческим калом, в который сразу и провалилась нога Антелин. В дальнем от входа конце камеры, сидел почти голый, весь обросший волосами человек. Видимо, свет факела сильно слепил его, так как он закрыл руками глаза. Антелин повесила факел на подставку за дверью камеры и вернулась вовнутрь, исходящего от неё слабого света
